— Слушаю, — раздался грубый голос.
— Здравствуйте, это Елена, жена Ивана Петрова. — Лена почувствовала, как пересохло в горле, но голос держался уверенно. — Хотела уточнить… он у вас сегодня задерживается? У него, говорит, аврал.
На том конце повисла пауза.
— Какая ещё переработка? — нахмурился начальник. — Ваш Петров у нас уже две недели как не работает.
У Лены будто выдернули стул из-под ног.
— Как… не работает? — прошептала она.
— Уволен по сокращению, — сухо ответил начальник. — Я ему ещё тогда сказал, чтобы жене правду рассказал. А он всё «сам разрулю, сам разрулю»… В общем, извините, мне некогда.
Связь оборвалась.
Телефон дрогнул в руке. Лена одно время просто сидела на краю дивана, глядя в одну точку. Внутри клокотало сразу всё: злость, обида, тревога, страх.
«Две недели как уволен… А домой всё это время после полуночи. Тогда он где?»
Образ «любовницы из офиса» вдруг сменился чем-то другим, более тревожным: казино, пьянки, странные компании… или ещё хуже.
Этап I. Вечер ожидания и тяжёлые мысли
До вечера Лена ходила по квартире, как лев по клетке.
Тарелки звенели громче обычного, пылесос раздражающе гудел, дети пытались что-то рассказывать о школе, но она ловила их слова словно сквозь толстое стекло.
— Мам, а папа сегодня придёт? — спросила младшая, Маша.
— Придёт… — выдохнула Лена. — Обязательно придёт.
Хотя в этот момент она была не уверена вообще ни в чём.
«Сначала врал про переработки, теперь оказывается, вообще без работы. Две недели! Две недели, как клоун, ходила и верила!»
Она несколько раз набирала Ванин номер и так же несколько раз сбрасывала. «Пусть думает, что всё как всегда. Я хочу видеть его глаза, когда он будет мне рассказывать свою сказку».
К девяти часам вечера Лена уложила детей и сама села на кухне. Телефон лежал на столе. Рядом кружка чая, который давно уже остыл.
Без десяти одиннадцать дверь тихо щёлкнула ключом. Ваня, как всегда в последнее время, вошёл на цыпочках — будто не домой, а в чужую квартиру.
— Я пришёл, — шёпотом сказал он, разуваясь в прихожей.
— Вижу, — спокойно ответила Лена из кухни.
Он дёрнулся, явно не ожидая, что она не спит. Зашёл, и, увидев её спокойное лицо, как-то поёжился.
— Ты чего не спишь? — попытался улыбнуться. — Всё нормально?
— Нормально. — Лена поставила перед ним чистую кружку. — С работы?
Ваня на секунду замер.
— Ну да, — выдавил он. — Там такое… даже не хочу вспоминать.
— Ты прав, — кивнула она. — Потому что вспоминать тебе это придётся много раз. Например, завтра — перед моим отцом.
Она выдержала паузу.
— И ещё раз — прямо сейчас. Только сначала ответь на один маленький вопрос. Скажи, Ваня… как там поживает твой бывший начальник? Который две недели как не видит тебя в офисе?
Ваня побледнел.
— Т-ты ему звонила? — выдохнул он.
— Да. И, представь себе, он даже взял трубку, — усмехнулась Лена. — Очень удивился твоим «переработкам».
Ваня сел, как будто у него отключились ноги.
— Лена, я… сейчас всё объясню…
— У тебя была возможность «всё объяснить» утром, — отрезала она. — И вчера. И позавчера. Но ты предпочёл сделать из меня дурочку и продолжать сказку про «авралы». Так что давай, начинай. Где ты был все эти вечера, «трудяга»?
Он опустил голову, вертел кружку в руках.
Этап II. Правда, которую он прятал
— Меня… меня сократили, — наконец выдохнул Ваня. — Две недели назад.
Он поднял глаза.
— Я хотел тебе сказать. Правда. Но всё как-то… не получалось.
— Две недели не получалось? — пересохшими губами уточнила Лена. — Я тебе верила, Ваня. А ты мне в глаза врал каждый день.
— Я не хотел тебя пугать, — буркнул он. — И детей тоже. Ты же и так нервная стала в последнее время, подумал — если сразу скажу, начнётся паника…
— А сейчас, по-твоему, не паника? — Лена даже засмеялась, но смех вышел какой-то хриплый. — Ты уволен, деньги неизвестно откуда, ночами шляешься — а я должна сидеть, как клуша, и верить в твои сказочки?
— Я… я работу искал, — поспешно заговорил Ваня. — Днём по собеседованиям ездил, резюме рассылал. А вечером… подрабатывал.
— Где? — холодно спросила Лена.
Он замялся.
— Грузчиком. В гипермаркете у метро. Ночные смены, разгрузка фур. Там… платят сразу, в конверте. Хотел хотя бы кредит и коммуналку закрывать, пока не найду нормальную работу.
Лена на секунду растерялась. Совсем не такого варианта она ожидала.
— Грузчиком? — переспросила она. — Ночью?
— Да, — кивнул он. — Не гордое занятие, но… надо же о семье думать. Ты же сама говорила: «Мне твои сопли не нужны, мне нужна стабильность».
— Стоп, — подняла ладонь Лена. — Если ты правда грузчиком работаешь, почему ты не мог мне об этом сказать?
Он отвёл взгляд.
— Я… стыдно. — Ваня сжал кулаки. — Был нормальной офисной крысой, а стал мешки таскать за копейки. Представил, как ты на меня посмотришь… как на лузера. Как отец твой скажет: «Вот, говорил же, что ничего путного из него не выйдет». И… не смог.
Лена молчала. В голове гудело.
С одной стороны, всё в ней протестовало: «Ты всё равно врал! Две недели. Каждый день!»
С другой — в воображении всплыл Ваня, который ночью тянет на себе коробки, а утром делает вид, что «просто задержался в офисе».
— И всё равно, — тихо сказала она, — вместо того, чтобы сесть и поговорить, ты выбрал врать. Ты не только работой рисковал, ты семьёй рисковал.
— Я думал, пережду, — глухо сказал он. — Найду нормальное место, скажу: «Уволили, но я уже устроился сюда». Чтобы ты меньше нервничала.
— А получилось наоборот, — закончила она за него.
Он кивнул.
— Получилось, как всегда.
Этап III. Разговор без крика
Лена закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула. Удивительно, но кричать не хотелось. Хотелось разобраться.
— Хорошо, — сказала она. — Допустим, я верю, что ты работаешь грузчиком. Принесёшь завтра хоть какую-то бумагу, контакт, покажешь, где это — поверю окончательно.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Но я всё равно не понимаю, почему ты решил решать это один. У нас семья или что?
Ваня устало улыбнулся.
— У нас семья, в которой ты всегда кажешься сильнее меня, — честно сказал он. — Ты с твоим отцом — как стена: «Ваня, тащи, Ваня, думай, Ваня, делай». А я… всегда боялся не дотянуть. Когда меня сократили, в голове только одна мысль крутилась: «Лена скажет: “я же говорила”».
Он развёл руками:
— Я как пацан, честно. Спрятался, решил сам выкрутиться. Дурак.
— Дурак, — согласилась она. — Но не потому, что грузчиком пошёл, а потому, что мне не доверился.
Он удивлённо моргнул.
— Ты… не считаешь меня неудачником?
— Я считаю тебя лжецом, — жёстко сказала Лена. — Но это лечится. А вот если бы выяснилось, что ты действительно любовницу завёл — это было бы уже неизлечимо.
Она подалась вперёд.
— Смотри, Ваня. Если мы семья, то мы вместе решаем, как жить дальше. Вплоть до того, где и кем работать, сколько тратить, как платить по счетам. Ты не вспомнил обо мне, когда принял решение утаить правду. Значит, в тот момент я для тебя была не партнёр, а ребёнок, которого надо оградить от «лишних нервов».
Он опустил голову.
— Я так не думал…
— Но именно так и вышло, — перебила она. — Я не фарфоровая кукла. И не девочка «до пяти» с бантиком. Я твоя жена. Я имею право знать, что происходит в нашей жизни. Даже если это неприятно.
Она выдержала паузу.
— Завтра мы сядем и вместе напишем план. Как жить ближайшие месяцы: твои ночные смены, собеседования, бюджеты. Если понадобится — пойду на дополнительные смены я. Если понадобится — поговорим с отцом. Но больше никаких сказок про «офис до полуночи». Понял?
Ваня кивнул, глядя на неё почти с облегчением.
— Понял.
— И ещё, — добавила Лена. — Если ещё раз услышишь от меня фразу «ты мужик, ты обязан», — можешь смело напоминать мне сегодняшний вечер. Потому что я тоже была не права. Сколько лет давила на тебя отцовскими фразами…
Для него это было неожиданно.
— Ты?.. Неправа? — выдохнул он.
— Не обольщайся, — фыркнула Лена. — Основной виновник тут всё равно ты. Но я правда устала жить в режиме «ты должен».
Она устало улыбнулась:
— Давай так: ты перестаёшь скрывать от меня правду, а я перестаю за каждый твой шаг угрожать отцом. Сможем?
Он внезапно рассмеялся, нервно, но искренне.
— Сможем, — сказал он. — Если ты завтра не передумаешь.
— Посмотрим, как ты будешь себя вести, — усмехнулась Лена. — Заодно покажешь мне свой «гипермаркет».
Этап IV. Проверка и новый взгляд
На следующий вечер Лена сама предложила:
— Сегодня я поеду с тобой. До метро. Потом ты — на свою смену, а я немного погуляю, заодно посмотрю, где ты там «мешки тягаешь».
Ваня только хмыкнул:
— Ладно. Всё равно секретов больше нет.
Они доехали до большого круглосуточного гипермаркета на окраине. У служебного входа Ваню уже поджидали двое мужчин в жилетках.
— О, Петров! — крикнул один. — Опять жену подозревать перестали?
— Вот, знакомьтесь, — смущённо сказал Ваня. — Это Лена, моя жена. Лена, это Колька и Руслан, бригада.
Мужики кивнули, Лена сдержанно поздоровалась. Было видно: они действительно его знают, и явно не первый день.
— Ну всё, жена всё видела, — сказал один из них. — Пошли, нас уже фура ждёт.
— Иди, — кивнула Лена. — Я сама до дома доберусь.
Она осталась стоять у входа, смотря, как муж в яркой жилетке исчезает в глубине склада. Не принц, не герой с обложки. В обычной рабочей куртке, с простыми парнями.
«Зато не в чужих постелях, — подумала она. — А на чужих палетах».
В этот момент в кармане завибрировал телефон — отец.
— Ну что там у вас? — грозно спросил он. — Я от Леныной мамы слышал, что Ваня поздно шатается. Мне с ним поговорить?
Лена посмотрела на подсвеченный логотип гипермаркета и неожиданно спокойно ответила:
— Не надо, пап. Мы сами с ним поговорили. Он… работу потерял, но нашёл подработку. Сейчас тяжело, но мы справимся.
— Как это «справимся»? — возмутился отец. — Он мужик или кто? Я ж ему говорил…
— Пап, — мягко перебила она. — Давай ты будешь моим отцом, а не его. С ним мы сами разберёмся. Если потребуется — попросим твоего совета. Но руки-ноги никому выдёргивать не надо.
На том конце повисла пауза.
— Ты что-то изменилась, Ленка, — буркнул он. — Вроде взрослая стала.
— Пришлось, — усмехнулась она. — Всё, пап, потом поговорим. У меня сейчас новый этап жизни – учусь разговаривать с мужем сама, без посредников.
Эпилог. Там, где заканчиваются отмазки и начинаются договорённости
Через несколько месяцев жизнь устаканилась.
Ваня нашёл новую работу — не такую престижную, как прежняя, но стабильную. Ночные смены постепенно сошли на нет. Лена подрабатывала удалённо, брала проекты по вечерам. Они вместе составляли семейный бюджет, спорили о мелочах, иногда ругались — но уже без старой, липкой лжи.
Иногда, возвращаясь поздно, Ваня обязательно писал:
«Буду в 23:10, собрание затянулось. Хочешь – скину фото с коллегами».
Лена отвечала:
«Не надо. Я тебе верю. Но домой всё равно давай без фанатизма».
А фраза «если что — не жди меня, ложись спать» больше никогда не звучала так легкомысленно. Если он уходил поздно, они оба точно знали — куда, зачем и на сколько.
Однажды вечером, складывая чистое бельё в шкаф, Лена вдруг поймала себя на мысли:
«А ведь всё могло быть совсем по-другому. Узнала бы про увольнение от соседки, поймала бы его в каком-нибудь баре – и всё. Точка. Развод. И мы бы так и не узнали, что у нас ещё был шанс договориться».
Теперь вместо «ты всё испортил» она всё чаще говорила:
— Давай думать, что с этим делать.
А вместо «я всё сама решу» чаще звучало:
— Как мы поступим?
И если кто-то со стороны спрашивал:
— Ты не боишься, что он опять начнёт врать?
Лена честно отвечала:
— Никто ни от чего не застрахован. Но теперь у нас есть правило: никаких отмазок. Только честный разговор. Даже если это неприятно.
Потому что в тот день, когда она взяла телефон, набрала номер начальника и услышала: «Ваш Петров у нас уже две недели как не работает», — закончилась жизнь на полуправде.
И началась другая — где измену можно заподозрить, но вместо того, чтобы искать виноватого, они впервые решили искать решение. Вместе.
