Этап 1. «Я ведь чувствовала…»
— Знаешь, что самое противное? — прошептала она. — Я ведь чувствовала, что что-то не так…
Олеся сочувственно кивнула и крепче сжала её руку.
— Когда? — тихо спросила она.
Александра усмехнулась — горько и как-то даже по-взрослому.
— Всё это лето. Он стал звонить реже, всё время «занят», «на смене», «уставший». Когда я приезжала на выходные, то вечно кто-то торчал рядом. То Вика «случайно заглянула», то они с компанией «просто сидели во дворе». Я думала — ревную, придумываю… И ещё она. С этими своими шутками: «Ну что, Саш, береги Олежку, а то уведут».
Она обняла себя за плечи, будто её пробрал озноб.
— А я смеялась в ответ. Представляешь? Смеялась.
— Ты не обязана была это видеть, — осторожно сказала Олеся. — Ты ему доверяла. И ей тоже.
— Вот именно, — Александра прикусила губу. — Я доверяла обоим. И теперь они шлют мне красивую розовую открытку. С золотым тиснением. Как мило.
Они подошли к детской площадке, где в это время ещё не было детей, и присели на холодную металлическую скамейку. Октябрьский ветер трепал листья, срывая их с веток.
— Саш, — Олеся заглянула ей в лицо, — ты что делать будешь?
— Понятия не имею, — честно ответила Александра. — Плакать? Кричать? Ехать к ним и устраивать сцену?
Она замолчала, а потом неожиданно спросила:
— Ты веришь, что она правда беременна?
Олеся поёрзала.
— Говорят, что да. Вика маме своей жаловалась, та уже по всему посёлку разнесла. Но… — она чуть наклонилась к подруге. — Я знаю Вику. Если она что-то хочет, она этого добьётся. А хочет она красиво устроиться. Олег с хорошей зарплатой, квартира от родителей… Беременность — идеальный крючок.
— То есть ты допускаешь, что она могла всё это подстроить? — Александра вскинула на неё глаза.
— С Викой возможно всё, — вздохнула Олеся. — Но даже если она и врала… Он всё равно был с ней. Понимаешь?
Понимала. В этом и была самая страшная правда. Беременность могла оказаться выдумкой, но измена — нет.
Александра сжала ладони так сильно, что ногти впились в кожу.
— Я должна поговорить с ним, — произнесла она наконец. — Лично. Не по телефону, не через третьих лиц. Я хочу услышать его версию. И хочу, чтобы он посмотрел мне в глаза, когда будет лгать.
— Хочешь, я буду рядом? — сразу предложила Олеся.
Александра покачала головой:
— Нет. Это моя война.
Этап 2. Разговор без свидетелей
Вечером того же дня она стояла у подъезда Олега. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу.
«Последний раз, — думала она. — Последний раз я сюда прихожу как его невеста».
Дверь открыл он. В домашней футболке, с мокрыми волосами после душа, почти таким же, как всегда. Только в глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— Саша… — растерянно произнёс он. — Ты… уже знаешь, да?
— Уже, — кивнула она. — Можно войти?
Он отступил, давая дорогу.
Квартира встретила её тем же знакомым запахом кофе и стирального порошка. Только на журнальном столике она заметила каталог свадебных платьев и несколько листков с надписями «банкетный зал», «меню», «декор». Ей стало физически плохо.
— Садись, — неловко предложил Олег.
— Стоя нормально, — отрезала она. — Давай без лишней вежливости. У меня один вопрос. Почему?
Он провёл рукой по лицу, тяжело вздохнул.
— Саша, я… всё как-то закрутилось. Мы… Я не знаю, как так вышло.
— Не знаешь? — холодно переспросила она. — То есть ты случайно оказался у Вики в постели? Поскользнулся и упал?
Олег дёрнулся, но промолчал.
— Ладно, — Александра сглотнула. — Давай попробуем по-другому. Когда?
Он отвёл взгляд.
— В июле, — наконец выдавил. — Ты приезжала тогда на пару дней, помнишь? Потом уехала обратно в Москву. Мы с ребятами сидели на берегу, Вика тоже была… Выпили…
Он говорил, а Александра чувствовала, как внутри что-то медленно умирает. Каждое его слово разрезало прошлое, как нож бумагу.
— Ты хотя бы сожалешь? — перебила она.
Олег резко поднял голову:
— Конечно, сожалел! И до сих пор… Но ничего уже не исправишь. Она беременна. Я не могу бросить своего ребёнка.
— А меня бросить можешь, — тихо констатировала она.
— Ты сильная, ты справишься, — слишком быстро ответил он. — А она… она одна. Да и… — он запнулся. — У нас с тобой всё равно бы не получилось на расстоянии. Ты там, в Москве, у тебя работа, планы. А я здесь. Вика тоже отсюда, ей проще…
Александра на секунду закрыла глаза.
«Ты сильная, ты справишься» — слышать это от человека, который только что предал, было почти смешно.
— То есть проблема не в том, что ты меня больше не любишь, — медленно сказала она. — А в том, что с Викой удобнее.
Олег вспыхнул:
— Я не говорил, что не люблю тебя! Я… по-своему люблю вас обеих. Просто ситуация такая, понимаешь? Я должен поступить правильно.
— Правильно? — она вдруг рассмеялась. — Ты называешь это «правильно»?
Смех вышел странным — хриплым, почти истерическим. Она прикрыла рот рукой, пытаясь взять себя в руки.
— Ладно, — произнесла она после паузы. — Ситуация, говоришь. Вика беременна уже третий месяц, свадьба через неделю. Это решение уже принято без меня, верно?
— Саш, пожалуйста, — Олег шагнул к ней. — Не усложняй. Я сам не знаю, как всё так вышло. Но сейчас главное — ребёнок. Ты же разумная, ты поймёшь.
Именно в этот момент в прихожей щёлкнул замок. В квартиру, громко болтая по телефону, вошла Вика. Увидев Александру, она замерла, как кошка, столкнувшаяся с собакой.
— Ой, — протянула она. — А я и не знала, что у нас гости.
— Мы разговариваем, — резким тоном сказал Олег. — Вика, можешь подождать в комнате?
— Да ладно тебе, — она улыбнулась сладко, как будто ничего особенного и не произошло. — Мы же одна семья. Не хочешь, чтобы я слышала, как вы тут выясняете отношения?
Александра посмотрела на неё внимательно. На аккуратно уложенные волосы, на новый свитер, на руку, лежащую на плоском животе чуть демонстративнее, чем нужно.
Третий месяц, мелькнуло в голове. А живот — как у меня после вечерней пиццы.
Вика, поймав её взгляд, мгновенно поправила свитер, будто вспомнив, что «беременная невеста» должна быть трогательной и скромной.
— Поздравляю, — неожиданно для самой себя сказала Александра. — С будущим ребёнком.
— Спасибо, — Вика чуть вспыхнула. — Всё так неожиданно получилось… Но мы рады. Правда, Олежка?
Олег кивнул, не глядя ни на одну из них.
— Знаешь, Вик, — продолжила Саша, — я вот думаю: если бы у тебя получилось иначе, ты всё равно бы добилась этой свадьбы. Беременность — хороший аргумент, но ты и без него неплохо справляешься.
— Ты меня сейчас в чём-то обвиняешь? — прищурилась Вика.
— Ни в чём, — Саша выпрямилась. — Просто говорю, что ты победила. Поздравляю ещё раз.
Она повернулась к Олегу:
— Я приехала не умолять тебя передумать. Я приехала попрощаться.
Он дернулся:
— Саша…
— Нет, подожди, — остановила она его. — Я хотела одно: чтобы ты сказал всё в лицо. Ты сказал. Благодарю за честность, позднюю, но всё же.
Она на секунду задержала взгляд на обоих:
— Вика, надеюсь, ты действительно беременна. Потому что играть людьми из-за придуманного ребёнка — слишком жестоко даже для тебя.
— Да как ты смеешь… — зашипела та.
— Смею, — спокойно ответила Александра. — Ты забрала у меня жениха и подругу одновременно. Надеюсь, тебе этого хватит надолго.
Она развернулась и, не пожалев, захлопнула за собой дверь. И только на лестничной площадке позволила себе расплакаться.
Этап 3. Яма и точка опоры
Первые дни после разговора прошли как в тумане. Александра ходила по дому, как призрак: ела по расписанию, отвечала односложно на вопросы родителей, по ночам плакала в подушку, чтобы никто не слышал.
Мама, конечно, что-то чувствовала.
— Доченька, что случилось? — спросила она на третий день.
Александра молчала до тех пор, пока ком в горле не стал слишком большим. Потом всё рассказала — про приглашение, про беременность, про разговор у Олега.
Мама долго слушала молча, а потом неожиданно спокойно сказала:
— Ну, во-первых, спасибо ему и этой… даме за честность. Лучше сейчас, чем после свадьбы.
И, увидев удивлённый взгляд дочери, добавила:
— Поверь, жить с человеком, который способен на такое, гораздо больнее, чем выстрадать расставание до свадьбы.
Отец поднял глаза от газеты и коротко бросил:
— Пускай катится. Мужик, который не держит слово, нам в семье не нужен.
И всё. Никаких «сама виновата», никаких упрёков за то, что «недосмотрела». Только тёплый чай и молчаливые объятия.
Олеся таскала её по кафе и паркам, пытаясь хоть как-то отвлечь.
— Ты имеешь полное право лежать и страдать, — честно призналась она. — Но только неделю. Потом поднимаешься и начинаешь жить. Иначе они выиграют два раза.
— Один раз они уже выиграли, — мрачно заметила Саша.
— Нет, — возразила Олеся. — Они выиграли только право жить вместе. А вот будет ли это счастьем — ещё посмотрим.
Постепенно Александра начала выбираться из своей ямы. Помогала и работа: в Москве её ждал проект, который она сама выпросила у начальника — разработка рекламной кампании для крупной сети кофеен. Символично: познакомились они с Олегом тоже когда-то в кофейне.
— Тебе сейчас лучше вернуться к тому, что у тебя получается, — сказал шеф по телефону, когда она объяснила, что задержится в родном городе ещё на пару дней. — А ты у нас талантливая. С головой уйдёшь в дело — и переживёшь всё быстрее.
И правда, мысль о том, что в Москве у неё есть своё: работа, коллеги, маленькая съёмная квартира, куда никто не придёт с розовыми приглашениями, давала силы.
Через неделю Александра поймала себя на том, что впервые за всё время думает об Олеге не каждую минуту. Ещё через несколько дней она смогла пролистать социальных сети, не чувствуя, как сердце падает в пятки при каждом упоминании его имени.
И всё же вопрос, который не давал ей покоя, оставался: беременность настоящая или нет?
Этап 4. Открытие перед свадьбой
Ответ пришёл за два дня до назначенной свадьбы.
Однажды вечером Олеся ворвалась к ней домой с таким видом, будто её только что выкинуло из плохого сериала.
— Саша, срочно одевайся, — выпалила она. — Я тебе сейчас такое расскажу!
— Что случилось? — насторожилась Александра.
— Вика не беременна, — выдохнула Олеся. — Вообще.
Саша села на стул.
— Объясни, — потребовала она.
Олеся начала сбивчиво:
— Я была сегодня у своей тёти в женской консультации, помнишь, она там медсестрой работает? Сидим мы, болтаем, тут заходит Вика. С важным видом, вся такая «я-невеста». Пошла к гинекологу. А тётя через полчаса выходит, глаза круглые: «Вот же нахалка! Пришла, требует справку о беременности, говорит, что потеряла, а ей в карте — ноль. Никаких признаков, анализы чистые. Мы ей говорим: “Девушка, так вы не стоите у нас на учёте”. А она нервничает, требует хоть какую-то бумажку для ЗАГСа. Врач её отшила, сказала: “Нечего людей обманывать”».
— Ты уверена? — шёпотом спросила Александра.
— Абсолютно, — кивнула Олеся. — Тётя уже полгорода прокляла, пока рассказывала. Говорит, такие авантюристки ей каждый месяц попадаются.
У Саши внутри всё холодело и разогревалось одновременно — странная смесь облегчения и ярости.
— То есть ребёнка нет, — медленно произнесла она. — Значит, всё это — спектакль.
— Похоже на то, — вздохнула Олеся. — Но свадьбу они не отменили. Завтра репетиция в ресторане, послезавтра — церемония.
Александра задумчиво посмотрела в окно.
— Саш, только не говори, что ты хочешь туда пойти и устроить сцену, — всполошилась Олеся. — Знаю я тебя.
— Сцены не будет, — тихо сказала она. — Но кое-что сделать я должна.
— Что именно?
— Вернуть себе уважение. И поставить точки над «i». Не для них — для себя.
Этап 5. Последний подарок
В день свадьбы она проснулась удивительно спокойной. Надела светлое платье, собрала волосы в аккуратный хвост. На вопрос мамы:
— Куда собралась? — ответила честно:
— На одно мимолётное мероприятие. Вернусь к вечеру.
Ресторан, где проходило торжество, располагался на окраине города. Когда Саша вошла в холл, там уже суетились официанты, флористы, фотограф. В зале расставляли столы, вешали гирлянды, на стойке лежали те самые розовые приглашения.
Её заметил администратор:
— Девушка, вы по какому вопросу?
— Я — подруга жениха, — спокойно сказала Александра. — Мне нужно поговорить с ним буквально пять минут. Это очень важно.
Олега она нашла в комнате для молодожёнов. Он стоял перед зеркалом в белой рубашке и галстуке-бабочке, пытаясь справиться с нервами. При виде Александры побледнел.
— Саша? Что ты тут делаешь?
— Расслабься, — сказала она. — Я не собираюсь устраивать сцену. Мне нужно всего пару минут.
Он колебался, но всё-таки закрыл дверь.
— Слушаю, — сказал глухо.
Александра достала из сумки небольшой конверт.
— Это твой подарок на свадьбу, — мягко произнесла она. — Распечатай после церемонии. Лучше вечером, когда будете одни.
— Что там? — насторожился он.
— Не яд, не компромат и не фотографии, — усмехнулась она. — Просто кое-что, что поможет тебе однажды понять, где ты ошибся.
Она сделала паузу:
— И ещё. Я знаю, что Вика не беременна.
Он вздрогнул так, словно его ударили током.
— Что за бред? — попытался отшутиться.
— Олег, — она посмотрела ему прямо в глаза, — я не пришла торговаться. Просто сообщаю факт. Ты можешь поверить сейчас, можешь убедиться позже, когда через пару месяцев у вашей «беременности» так ничего и не появится.
Она вздохнула.
— Я не пришла тебя спасать. Это больше не моя роль. Ты сделал свой выбор. Но ты хотя бы имеешь право знать, с кем связываешь жизнь.
Он молча сел на стул. Где-то за дверью звучала музыка, смех, хлопки пробных фейерверков.
— Почему ты… — наконец выдавил он. — Почему ты вообще сюда пришла? Могла бы просто уехать в свою Москву.
— Потому что хочу уйти из этой истории не жертвой, а человеком, который сам ставит точку, — тихо ответила Александра. — Я прощаю тебя, Олег. Не ради тебя — ради себя. Мне не нужна тяжёлая память о человеке, который выбрал ложь и удобство.
Она повернулась к двери.
— Желаю тебе счастья, — добавила уже на пороге. — Даже если для этого тебе придётся сначала пройти через пару уроков.
И ушла.
В конверте, который он открыл вечером, когда гости разошлись, лежала всего одна вещь — распечатка из женской консультации, куда Олеся устроила небольшой «допрос с пристрастием». Там честно значилось: «Светлакова Виктория Андреевна. На учёте по беременности не состоит».
И короткая записка: «Когда поймёшь, что проблема была не в расстоянии и не во мне, а в твоих решениях, будет уже поздно. Но мне к тому моменту это будет неважно. Саша».
Эпилог
Прошёл год.
Александра сидела на терассе маленького московского кафе и просматривала макеты новой рекламной кампании. Проект «Кофе и честность» вызывал живой интерес у сетевых клиентов: в нём было что-то от её собственной истории — слоган «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь» придумался как-то сам собой.
Напротив неё устроился Максим — фотограф, с которым они работали уже полгода. Лёгкий, ироничный, с внимательными глазами. Он не торопил события, не обещал «до гроба», не клялся в «любви до конца времён». Просто был рядом: в студии, на съёмках, иногда в воскресных прогулках по набережной.
— Ты опять задумалась, — заметил он, поднося к губам чашку капучино. — Над шрифтом или над жизнью?
— Над жизнью, — усмехнулась она. — Но шрифт тоже надо поправить.
Телефон пикнул. Сообщение от Олеси:
«Видела Вику в магазине. Без живота, но с кислым лицом. Говорят, свадьбу тихо аннулировали. Олег живёт у родителей. Карма работает».
Саша прочитала, и вместо ожидаемой злой радости почувствовала только лёгкую грусть — как от старой песни, которая когда-то ранила, а теперь просто напоминала о юности.
Она написала в ответ:
«Пусть каждый живёт как может. Главное, что мы сделали выводы».
Максим наклонился к ней:
— Новости из прошлого?
— Так… очередное напоминание, что я вовремя вышла из неправильной истории, — ответила она.
— Значит, теперь можно писать новую, — улыбнулся он. — И, надеюсь, без подставных беременностей.
Она рассмеялась — легко, по-настоящему.
Саша больше не боялась доверять. Но и больше не позволяла никому ставить себя на второе место за спиной «удобства» или чужих манипуляций. Она знала: настоящая любовь — это не про розовые конверты и красивые обещания. Это про честность, уважение и способность отвечать за свои решения.
Когда-то, дрожа от боли, она прижимала к груди послание о чужой свадьбе. Теперь на её столе лежали совсем другие конверты — с договорами, творческими предложениями, билетами на фотопленэр, куда они с Максимом собирались поехать.
И где-то глубоко внутри было спокойное, уверенное чувство:
я больше не стану сюжетом в чужой игре. Я — автор своей истории.
А та страница, на которой Олег и Вика сыграли свою короткую, громкую, но пустую пьесу, давно перевёрнута.
